Женский журнал

Мужская жизнь делится на до и после сорока. Теперь я это понимаю. До сорока идет накопление капитала – денег, опыта, сексуально-алкогольных приключений, интимных практик, житейских историй и эмоциональных переживаний. Не обязательно чтобы все у всех сразу, у каждого свое – тот пьет, этот трахается, третий книжки читает. Все равно потом все будут жить на проценты от накопленного "до сорока". Банально, но зрелость – не время открытий, способных перевернуть твой внутренний мир.

Поэтому всегда немного жаль было мужиков, у которых после сорока в крови вскипала недорастраченная юность. Позднюю любовь надо прощать. Тем более если все остальное у мужчины уже состоялось – карьерные успехи и житейское благополучие.

Если не состоялось, поздняя любовь – компенсация, искупление несбывшихся надежд, неслучившейся сказки

Мне сорок два. И я понимаю, что влюбиться – с потерей головы, наотмашь, как в молодости – уже не суждено. Что могу совершать глупости, быть горячим и порывистым, но объясняться это будет не любовью, а причинами более прозаическими – темперамент взыграл, девушку сильно захотелось. Понимаю, что любовь во мне живет теперь иная – осенняя, усталая, присевшая отдохнуть по дороге. Зрелая и понимающая. Осознающая себя не мертвой хваткой последнего шанса, а воспитанной гостьей, четко понимающей, какое место она занимает в компании прочих страстей, увлечений и очарований. Умная такая.

В зрелой влюбленности вовсе необязательно, как я теперь понимаю, растрачиваться на ненужные признания и клятвы в вечной верности. Оно конечно, хорошо, чтобы вечно, и чтобы глаза закрыла именно эта женщина, о которой я думаю сейчас, наколачивая эти строки. Но вот чего я никогда ей не скажу, так это вот этого спича (который, признаемся, нередко звучит из уст сорокалетних).

«Дорогая, жизнь моя сложилась как-то не так. Прямо говоря, никак не сложилась. Не так, как задумывалось в проекте. Ничего из меня не получилось. Ты же сама видишь - ни-че-го. Девушки просто так уже не дают, и за красивые мысли не дают, и за деньги даже не сильно разбегутся. Друзья предпочитают пить пиво от меня, им скучно со мной, а мне, наверно, нечего им сказать. Но (повышая интонацию), дорогая моя (крещендо) я знаю, что единственной ценностью моей жизни являешься Ты. И Наша Любовь, и Твоя Верность, и это придает моей жизни Смысл».

Вот это - полный пипец. Абсолютный. Когда человек в сорок лет признается женщине, что самое главное, что есть у него в жизни – это любовь, он либо циник, либо врун, либо неудачник. Пытающийся лирическими признаниями оправдать собственную никчемность, случайность и пустоту своей жизни. Через какие такие дикие искушения надо пройти, чтобы после сорока хвалиться тем, что главное, что удалось в ней сохранить - это любовь? И как женщина должна себя чувствовать, когда ее мужчина устало сидит у ее ног и говорит – да, учения не создал, учеников разбазарил, в профессии не состоялся, ни семье подпорка, ни производству спец – зато есть любоффф, и она так важна, что просто дальше некуда.

Женщины, услышите такое – понимайте так, что у человека, делающего подобные признания, нет ничего за душой.

Ни интересов, ни воспоминаний, ни жажды жизни. Пустота. Через пять дней с ним будет не о чем говорить, через пять недель взвоете и пожалеете, что когда-то повелись на его пылкие признания.

Говорю вам как честный влюбленный сорокалетний. После сорока любовь занимает – продолжает занимать – важное место в нашей жизни. Даже более важное, чем в молодости – потому что мы уже понимаем, с чем имеем дело. И гормоны на уши не давят, так что разбираемся, что к чему, и поговорить об этом любим. Так вот, любовь после сорока занимает важное место. Правда, важное. Но не главное. И не единственное. И те, кто клянутся любовью как своим последним богатством – да нет там никакого богатства. Душевное нищебродство, вот что там. Так что имейте в виду.