Женский журнал

Под утро мне снился мокрый снег, он кляксами пластался по темному асфальту и быстро таял. Хороший, спокойный сон, совершенно не похожий на вчерашний день, оказавшийся безумным, безумным. Безумным, безумным. Как в кино.

... Позвонила из школы дочь, она писала репетиционный егэ по русскому языку. Дочь была расстроена и почти плакала. Она сказала, что ее работу учителница отказалась принять. Почему, спросила я, предполагая худшее: использование мобильного телефона для уточнения способов согласования слов. Потому, ответила дочь, что я в шортах.

Учительница сказала, добавила дочь, что я просто с панели пришла к ней. Беспредел, в ярости подумала я, ребенок надел джинсовые шорты длиной почти по колено, белую кофту, а какая-то сука при исполнении, между прочим, должностных обязанностей, оскорбительно высказывается, глумится и самодурствует. Треплет бедные детские нервы, и без того натянутые в преддверии чертовых экзаменов и всего прочего, выпускного-вступительного.

Я развила деятельность. Я позвонила классному руководителю. Классный руководитель сказала, что ей не справиться со страшной педагогиней, сукой при исполнении. Я позвонила директору. Директор был отвратителен, слушал меня слабо, но заходился от восторга при звуках собственного голоса, довольно высоковатого. На мою просьбу показать документ о неношении шортов на территории лицея он умно ответил: ничего я вам показывать не собираюсь. Далее предположил, что я тоже ношу шорты и "сама хороша" (прав! прав!), но вяло пообещал все-таки, что работу у девочки возьмут.

Работу у девочки не взяли. Оказывается, моя прекрасная дочь, встретив отказ педагога взять тетрадь на проверку, бросила ее в мусорное ведро. Ах, эта наша фамильная гневливость!

Педагогиня заявила, что она себя, уважает, наверное, и проверять работу из помойки не собирается, наверное. Я позвонила в Департамент Образования, конкретно в отдел контроля и надзора, какой-то такой строгий отдел. Кляузно описала ситуацию двум внимательным работницам, спросивши совета о своих дальнейших действиях. Работницы пожали плечами (вероятно), и велели договариваться "на местах", поскольку егэ пока ненастоящий и вроде бы все не так страшно, но они возьмут под контроль и "направят звонок".

Я выпила кофе. Выпила корвалолу. Позвонила директору и поставила его в известность о контроле. Директор подробно рассказал, насколько ужасна моя дочь, и что детей вообще надо воспитывать, наверное. Он был недоволен поступившим уже к нему звонком из Департамента Образования и конкретно отдела по надзору. Директор подробно рассказал, какая я склочная неприятная лично ему женщина. Подумал, и повторил пару-тройку раз фразу про воспитание детей.

Я сказала, учителям первым долгом надо проверять работы, а потом уже все остальное, факультативно. Я сказала, джинсовые шорты до колена выглядят максимально пристойно, а оскорбительные крики учительницы - наоборот. Я сказала, права человека и суд в Гааге (просто очень люблю слово Гаага). Я сказала еще очень красивое, по подсказке нежного редактора Кати: "надеюсь, вы понимаете, что это случай недолго останется в рамках отдельного региона! сделаю все, чтобы вывести его на общероссийский уровень!" Я сказала, ежемесячные полуторатысячные поборы на загадочные нужды лицея, в течение пяти лет.

Директор рассказал, современная молодежь и угроза вырождения нации. Директор рассказал, моя дочь и гибель цивилизации. Директор рассказал, мусорное ведро и тетрадь в нем.

Я сказала, тетрадь давно в ребенкиных руках, а мусорное ведро он может надеть себе на голову. И гибнуть вместе с цивилизацией на доброе здоровье.

Директор швырнул трубку. Я выпила корвалолу еще. Из гимназии вернулся сын с сообщением о том, что разбил свой мобильный телефон. Мы собрались и пошли покупать новый. Сын сообщил также, что потерял ключи, кажется. Позвонила дочь, мы ее утешили и велели не горевать. Дочь утешилась и запросила две с половиной тысячи рублей на платье для последнего звонка. Она сказала, что судьба работы пока не ясна, ее взяла классный руководитель, завуч и какие-то преподаватели еще, много.

Внимание: платье для выпускного вечера и платье для последнего звонка - два разных платья. Телефон мы купили, простенькую Нокию. Ключи нашлись...

Под утро мне снился мокрый снег, он кляксами пластался по темному асфальту. Проснулась - на улице лил дождь и было пасмурно. Но очень хорошо пахло молодыми листами и всегда можно сварить кофе.