Женский журнал

Я очень люблю курить! И вообще отказываюсь понимать, как люди могут не курить; ведь курение – редкое занятие, которым можно наслаждаться и в одиночестве, и в шумной компании. 

Людей курящих я ставлю много выше людей, которые ни в жизни не притрагивались к сигарете; это люди – постоянно совершенствующие свое воображение, люди Больших Мыслей, умеющие заглянуть в себя и за горизонт. Пока тлеет сигарета, человек успевает вспомнить свое пухлощекое детство, вообразить себя томящейся от скуки и денег mademoiselle comme il faut или набросать план отмщения. 

А сколько революционных идей подкралось, когда я задумчиво стряхивала пепел! «Выкинуть…, вырвать…, разориться на…, потребовать…, больше никогда не!… да и бросить курить, в конце концов!» 

Напротив, лицемеры, твердящие нам о вреде курения, отравляющие нам жизнь своими ханжескими предложениями пройти за ними в «курящее крыло» ресторана – эти узколобые, шипящие существа, насквозь пропитанные завистью к нам, горделивым и осанистым, трусливо прячут руки в карманы, судорожно озираются в поисках объекта, на котором можно сосредоточить внимание, жалобно мычат, имитируя оживленную беседу. 

Что и говорить, некурящие люди, совершенно очевидно, представляют угрозу обществу. Я это знаю по себе. На меня так часто злобно косятся и брызгают разъяренной слюной старые жилистые курицы в синих пальто и сапогах, приобретенных ранним Кайнозоем по талону профкома:
– Девушка, не стыдно курить-то? Тебе еще детей рожать! 
– Стыдно мне, тетя, стыдно. – Я тут же закуриваю вторую.
Да, некурящие отравляют нам жизнь. Они только и дожидаются момента, чтобы указать, а еще лучше выхватить из кармана транспаранты «не курить» и затрястись вместе с ними в очередном припадке праведной истерии.

В моем сером, насыщенном суетливым людским мельтешеньем дне уютный огонек сигареты веет теплым домом. Вернее, веял – тонкую мозгочку напыщенного остолопа, прозывающегося моим шефом, на днях скрутила пронзительная тревога за здоровье сотрудников. Содрогаясь от ужаса за их отравленные никотиновыми выхлопами дни, он царственным указом переносит курилку на улицу. Семь минут созерцания превращаются в семь минут истязания – дискриминированные курящие граждане жалостливо топочут ножками, торопливо и воровато затягиваются, стараясь разговаривать громкими бодрыми голосами. Да…, первая битва проиграна, но я чувствую, что на этом враги не успокоятся, и оказываюсь права. 

Группка активно некурящих подсчитала, что мы не только укорачиваем жизнь, но и удлиняем их рабочие дни. Дескать, пока мы курим, они должны пахать за троих. А если из общего рабочего времени вычесть время, проведенное нами в курилке, то получается отрицательный результат. Нас увольняют, а они радостно хлопают в ладоши. Тоже мне чудеса арифметики!

А ведь, если подумать, люди некурящие, дни напролет озабоченные своим субтильным здоровьем, крадут гораздо больше рабочего времени, чем мы, сосредоточенно работающие в ожидании перекура. Я бы вообще не принимала на работу некурящих, не пускала бы их в приличные общественные заведения, а строила огороженные загоны, где они вволю бегали бы трусцой, занимались йогой, дышали по Бутейко и обливались душем Шарко.